Рецензия от Anna-23-11 anna-23-11.diary.ru/p215879453.htm
Викторианская манхва "Шерлок"
За основу первого тома взят малоизвестный рассказ. Поэтому приятно переживать историю, гадать, что случилось с невестой. Забавно, что убеждённый холостяк Шерлок Холмс лучше понимает женщину, чем её жених. Правда, невеста несимпатична – она поступает непорядочно – по отношению не к жениху, а к другой невинной женщине.
Вторая часть тома проигрывает. С одной стороны, логически от расследования происшествия перейти к истории знакомства Холмса и Ватсона. За основу второго тома тоже взят известный рассказ. Тоже логически – Ватсон женился, в жизни Холмса должна появиться «та женщина».
С другой стороны, эти истории так затасканы в масскультуре, что нет смысла ещё раз её затаскать. Однако, возможно, в русской и южнокорейской культуре творчество о Холмсе занимает разные места.
Это не первый корейский комикс, в котором встречается самоирония. Так, в «Ангелах ковчега» злодейка удивляется: «Это же их манхва, так что они не позволят себе умереть ни за что ни про что». В «Дневнике демона» друзья напоминают друг другу события, без стеснения ссылаясь на главу и том. В «Шерлоке» Холмс в XIX веке льстиво сравнивает Ватсона с Google (с.32). А на с.73 Ватсон вздыхает, что «на предыдущих двадцати страницах меня ни разу не показали крупным планом».
Автор не интерпретирует произвольно оригинальные рассказы, как это модно сегодня. Она скрупулёзно следует первоначальному сюжету, соблюдает детали, не забывая, где можно, внести самоиронию и сентиментальность. И читатель через все эти старомодные разговоры и дедукции с удивлением вспоминает давно забытые рассказы, как было в самом начале.
Это не первый корейский или японский комикс, в котором автор кается, как трудно и как приятно трудиться над данным комиксом. Это не очень интересно. Похоже на попытку приобщить массового читателя к основам искусствоведения. Начиная с истории создания произведения.
Во втором покаянии автор не скрывает своей усталости от манхвы. Поэтому бросила её на самом неподходящем месте. Она мечтала рисовать о Холмсе, она страницы посвятила сентиментальным разговорам и размышлениям о дружбе Холмса и Ватсона – и она оказалась не готова два тома рисовать костюмы и кареты. Это как человек в школе любил английский язык и оказался не готов работать переводчиком в нефтяной отрасли.
Усталость автора передалась и редакторам: во втором томе досадных ошибок больше, чем в первом. Зато издатели позаботились о суперобложках обоих томиков и по паре красивых цветных листов в каждом из них.
Викторианская манхва "Шерлок"
За основу первого тома взят малоизвестный рассказ. Поэтому приятно переживать историю, гадать, что случилось с невестой. Забавно, что убеждённый холостяк Шерлок Холмс лучше понимает женщину, чем её жених. Правда, невеста несимпатична – она поступает непорядочно – по отношению не к жениху, а к другой невинной женщине.
Вторая часть тома проигрывает. С одной стороны, логически от расследования происшествия перейти к истории знакомства Холмса и Ватсона. За основу второго тома тоже взят известный рассказ. Тоже логически – Ватсон женился, в жизни Холмса должна появиться «та женщина».
С другой стороны, эти истории так затасканы в масскультуре, что нет смысла ещё раз её затаскать. Однако, возможно, в русской и южнокорейской культуре творчество о Холмсе занимает разные места.
Это не первый корейский комикс, в котором встречается самоирония. Так, в «Ангелах ковчега» злодейка удивляется: «Это же их манхва, так что они не позволят себе умереть ни за что ни про что». В «Дневнике демона» друзья напоминают друг другу события, без стеснения ссылаясь на главу и том. В «Шерлоке» Холмс в XIX веке льстиво сравнивает Ватсона с Google (с.32). А на с.73 Ватсон вздыхает, что «на предыдущих двадцати страницах меня ни разу не показали крупным планом».
Автор не интерпретирует произвольно оригинальные рассказы, как это модно сегодня. Она скрупулёзно следует первоначальному сюжету, соблюдает детали, не забывая, где можно, внести самоиронию и сентиментальность. И читатель через все эти старомодные разговоры и дедукции с удивлением вспоминает давно забытые рассказы, как было в самом начале.
Это не первый корейский или японский комикс, в котором автор кается, как трудно и как приятно трудиться над данным комиксом. Это не очень интересно. Похоже на попытку приобщить массового читателя к основам искусствоведения. Начиная с истории создания произведения.
Во втором покаянии автор не скрывает своей усталости от манхвы. Поэтому бросила её на самом неподходящем месте. Она мечтала рисовать о Холмсе, она страницы посвятила сентиментальным разговорам и размышлениям о дружбе Холмса и Ватсона – и она оказалась не готова два тома рисовать костюмы и кареты. Это как человек в школе любил английский язык и оказался не готов работать переводчиком в нефтяной отрасли.
Усталость автора передалась и редакторам: во втором томе досадных ошибок больше, чем в первом. Зато издатели позаботились о суперобложках обоих томиков и по паре красивых цветных листов в каждом из них.